Ne treba trošiti ni vreme ni reči o tome ko su Rammstein. Njihov udarni dvojac Till Lindemann und Richard Kruspe su 2003. godine obradili pesmu Штиль ruskog sastava Ария. Čini mi se da je ovaj njihov rad, otpevan na jedva prepoznatljivom ruskom, ali na nemačkom jednostavno preimenovan u Schtiel, slabo poznat, a i ja sam ga se danas slučajno setio kopajući po svom hard disku.
Pesma je nastala na osnovu priče Džeka Londona ''Frensis Spejt'' i govori o posadi broda izgubljenog na moru koja, da bi preživela, pribegava kanibalizmu. Ukoliko nekog interesuje, evo i teksta:
Штиль, ветер молчит
Упал белой чайкой на дно.
Штиль, наш корабль забыт
Один в мире скованном сном.
Между всех времён, без имён и лиц
Мы уже не ждём, что проснётся бриз.
Штиль, сходим с ума
Жара пахнет чёрной смолой.
Смерть одного лишь нужна
И мы, мы вернёмся домой.
Его плоть и кровь вновь насытят нас
А за смерть ему, может, Бог воздаст.
Что нас ждёт, море хранит молчанье
Жажда жить сушит сердца до дна.
Только жизнь здесь ничего не стоит
Жизнь других, но не твоя!
Нет! Гром не грянул с небес
Когда пили кровь, как зверьё!
Но нестерпимым стал блеск
креста, что мы Южным зовём.
И в последний миг поднялась волна
И раздался крик: ''Впереди земля!''
Что нас ждёт, море хранит молчанье
Жажда жить сушит сердца до дна.
Только жизнь здесь ничего не стоит
Жизнь других, но не твоя!
(pokušaj prevoda:
Zatišje... vetar je stao
Beli galeb ga je spustio na dno.
Zatišje... naš brod je zaboravljen
Sam u uspavanom svetu.
Zarobljeni u vremenu, bez imena i lica,
Više i ne čekamo vetar da se probudi.
Zatišje... ludimo!
Užareni vazduh miriše na crnu smolu.
Potrebna je samo smrt još jednog i...
Vratićemo se kući.
Njegovi krv i meso ponovo će nas nahraniti,
A za smrt, možda će mu Bog platiti.
I šta nas čeka, more čuva tišinu
Žeđ za životom suši srca do dna.
Jedino život ovde ništa ne vredi,
Samo život drugih, ali ne i tvoj!
Ne! Grom nije udario s nebesa
Kada smo pili krv kao zveri!
Ali, neizdrživ je postao bljesak krsta
kojeg zovemo Južnim.
I u poslednji čas podigao se talas
I prolomio se krik: ''Zemlja!''
